В канун очередного Дня Победы мы с горечью видим, что ветеранов остается в живых все меньше, и все труднее находить свидетельства фронтовых подвигов. Но вместе с этим мы почему-то забываем, что точно так же с каждым годом уходят те, кто кровью и потом ковал Победу в тылу.
Мой дед, Кириллов Михаил Константинович, умер еще в 1996 году. Почетный гражданин Каменска-Уральского, много лет, до самой пенсии, он работал главным редактором «младшего брата» «Уральского рабочего» — «Каменского рабочего». Расспросить его о военных годах сейчас уже нет возможности, но, к счастью, от деда остались мемуары, благодаря чему можно хотя бы частично восстановить не только его судьбу, но и отдельные детали жизни Урала в годы войны.
Несостоявшийся подвиг
Деда призвали в армию в 39-м. В ее рядах он прошел всю русско-финскую войну и первые месяцы Великой Отечественной. В результате полученных ранений и перенесенных болезней у него сильно ослабло зрение, и он был признан негодным к строевой службе. Сохранилось письмо деда из Барнаула, в котором он просил направить его на фронт:
«Комиссару 854 батальона тов. Тамбовцеву. Прошу Вас направить меня в боевую часть Красной Армии. Мне непонятно: может ли то, что я не годен к строевой службе, служить причиной того, чтобы лишить меня права на защиту своей Родины. Нет сил дальше терпеть такое положение, когда заставляют находиться за тысячи километров от так близкой к сердцу великой битвы родной мне Красной Армии, в рядах которой я нахожусь третий год. Я уверен и уверяю, что на любом месте в рядах действующей армии я могу быть полезнее, чем здесь. А если эту пользу для Родины придется принести ценою жизни — отдам ее без колебаний и смело».
Попытка почти удалась: деда призвали на комиссию, которая заключила, что он годен к строевой службе. Правда, о слабости зрения в этот раз Михаил Константинович никому не сказал, понимая, что в таком случае шансов попасть на фронт у него практически нет. Тем не менее, излишняя поспешность сыграла с дедом злую шутку. Когда, не вытерпев ожидания, он с несколькими товарищами написал заявление с просьбой перевести его в роту, намеченную к отправке на фронт в ближайшее время, его вновь послали на комиссию, где на этот раз проверили и зрение. Дед был признан негодным к службе, из-за чего, кстати, переживал до конца своей жизни.
Станция на крови
В результате в 1942 году дед попал в Каменск-Уральский, где прожил до 1985 года (до переезда в Свердловск). По его воспоминаниям, Каменск тогда представлял собой несколько небольших поселков вокруг предприятий. Никакого транспортного сообщения между разными частями города не было. Дед был направлен на работы по расширению железнодорожной станции Синарской: прокладка новых путей, расширение ближайших станций и разъездов, строительство водонапорных башен и так далее. Работать приходилось по 11 часов в день.
«Раз в день нас кормили, когда работали на станции, в столовой. Обычной едой был суп с грибами, редко — картофелем или капустой. Остальные два раза каждый питался, как мог, — вспоминает дед. — Правда, ситуация с провизией несколько наладилась, когда на участок стали в массовом порядке направлять рабочих из Средней Азии и Казахстана. Почти все они привозили с собой мешки риса, который затем продавали по 80 рублей за стакан. Хлебный паек для рабочих тоже увеличился.
Несмотря на это, сознательностью азиатские труженики не отличались, под разными предлогами прося отправить их назад, а то и вовсе дезертируя. Многие, объясняя свою негодность к работе, ссылались на голодное истощение. Интересен тот факт, что некоторые из них действительно умирали с голоду. При этом в вещах покойных обнаруживались десятки тысяч рублей, на которые, по словам деда, можно было спокойно купить достаточно продуктов. Нуждались так остро погибшие в деньгах или надеялись, что их истощение послужит основанием для прекращения непомерно тяжелой работы, теперь уже неизвестно.
С наступлением весны и лета 43-го голод опять усилился. Многие стали умирать оттого, что варили и ели траву, в которой попадались, видимо, и ядовитые растения. С началом тепла увеличились и случаи дезертирства, касающиеся людей абсолютно всех национальностей. Тем не менее, вопреки всем трудностям работы все-таки велись. Мало кто знает, что такая привычная сегодня для каменцев станция Синарская строилась в прямом смысле слова на крови.
Синарские «полицаи»
«Заедает страшная тоска. Живу, будто оторванный от всего мира. Мысли далеко, около Сталинграда, на Кавказе и в Закавказье. Здесь — одна голова, готовая лопнуть от этих мыслей. Ничто, абсолютно ничто не в состоянии вызвать успокоение, счастливую улыбку и смех от души, — писал дед в своем дневнике 18 ноября 1942 года. — Работая по 16 - 17 часов в сутки, решая неимоверно трудные вопросы, успокаиваю себя тем, что моим товарищам на фронте труднее во сто раз, чем мне здесь».
Примерно в мае-июне 1943-го Михаил Константинович вновь подал заявление с просьбой направить его в армию, и вновь получил отказ. Тем временем жизнь на станции кипела. Паровозные бригады вынуждены были трудиться по 15 - 18 часов, некоторые и вовсе спали в депо по 3 - 4 часа и вновь принимались за работу. По мере освобождения Украины и Белоруссии в Каменск-Уральский стали поступать машинисты из освобожденных республик. Правда, органы безопасности тоже не дремали и принимались детально проверять жизнь вновь прибывших в оккупации. Неизвестно, насколько объективны были данные НКВД и сколько людей могло пострадать напрасно, но многих из приехавших на Урал белорусов и украинцев обвиняли в сотрудничестве с фашистами или прямо объявляли полицаями.
«Нередко получалось так: вечером, бывало, идешь домой, считая, что все паровозы укомплектованы бригадами, приходишь утром, и выясняется, что двух-трех, а то и больше машинистов и их помощников уже нет. Вместо них нужно было подбирать других, а это было очень сложно», — вспоминал дед.
Люди появлялись и пропадали, дезертировали или, наоборот, приходили на стройку добровольцами, а дело двигалось. Крупный транспортный узел, сыгравший важную роль в работе тыла, был построен в срок. Может быть, сейчас не лишним будет почтить и память тех, кто отдал свою жизнь на этом строительстве, и тем самым не меньше, чем солдаты, внес вклад в нашу победу.
Ксения Кириллова
Комментариев нет:
Отправить комментарий