Дети не
должны быть разменной монетой для игр и амбиций взрослых. С этой фразой
согласится, пожалуй, каждый человек, обладающий минимальным нравственным
чувством или даже просто имитирующий его.
Когда из-за чужих подлостей страдают
невинные, это вызывает справедливое чувство возмущения. Поэтому вполне понятно,
что закон, запрещающий усыновление российских сирот в Америке, вызвал резко
негативную реакцию общественности.
Я не
оправдываю этот закон, как и саму ситуацию, в которой страдают дети и обычные,
ни в чём не повинные взрослые. Я лишь хочу сказать, что всё не так просто, и в
детских слезах виновато зачастую большее количество взрослых, чем это кажется
на первый взгляд.
Не
сомневаюсь, что семья Уоллен, несколько лет мечтавшая усыновить челябинского
мальчика Максима Каргапольцева — это искренняя, добропорядочная американская
семья, желавшая русскому ребёнку только добра. Конечно, никакой депутат не
может силой влезть в детское сердце, и невозможно заменить одних родителей —
известных и любимых — на других — неизвестных и потому нелюбимых.
Но Уоллены —
это всё же граждане США, и о них в первую очередь должны были думать не
российские, а американские власти. Именно им следовало крепко задуматься, когда
они посылали в качестве своего официального посла в Россию специалиста по
«оранжевым революциям» Макфола, в открытую привечавшего у себя тех, кто
призывал к свержению власти в собственной стране. Макфол и его коллеги
почему-то не задумались, что во время смут и революций страдают не только сироты,
но и обычные дети, которые, попав в воронку анархии и бандитизма, лишаются
своих родителей – кровных, настоящих, тех, которые растили их в течение всей
жизни.
Ещё
один соотечественник Макфола, Патрик Уолш спокойно колесит по России и раздаёт
гранты фонда NED
местным «правозащитникам». Так, примерно год назад в сети появилось видео, на котором
челябинские «гражданские активисты» Алексей Табалов и Валерия Приходкина
встречаются с мистером Уолшем. Челябинские
СМИ отмечают, что представляемая зарубежным гостем организация, по данным осведомленных источников, служила
инструментом поддерживаемых США «цветных революций» 2003–2004 годов на Украине
и в Грузии, которые привели к власти опиравшуюся на США пронатовскую смену.
«NED активно продвигает «права человека» в
Мьянме, Тибете и богатой нефтью китайской провинции Синьцзян. При помощи
Конгресса США ежегодно фонд NED выплачивает более 1 000 грантов на поддержку
проектов неправительственных организаций более чем 90 странах. В России
фонд NED в 2010 году израсходовал, только по официальным данным, на
многочисленные программы «молодежного правозащитного движения» более 2 783 000
долларов», — отмечает автор статьи Виктор Ласточкин.
Сама же
Валерия Приходкина, в случае Максима Каргапольцева не преминувшая
«засветиться», раздавая СМИ комментарии
о том, что является обладателем уникального видео с первоначальным интервью
Максима (которое так никому и не смогла предъявить), занимается в родном
Челябинске весьма сомнительной деятельностью, которую уж очень трудно связать с
защитой прав детей. В частности, она ведёт так называемую «Школу призывника»,
которую ряд журналистов не без оснований называет «Школой уклониста», а самое
интересное — даёт советы лицам, лишённым свободы за тяжкие правонарушения
по таким статьям, как «Убийство», «Бандитизм», «Организация преступного
сообщества». Таким образом, Приходкина защищает интересы тех, кто угрожает
российским детям гораздо больше, чем многострадальные детские дома:
насильников, грабителей и убийц.
Возвращаясь
к трагедии челябинского сироты Максима, конечно, справедливо будет сказать, что
ни он сам, ни супруги Уоллен не виноваты в действиях Макфола или Уолша. Однако
американское правительство, видимо, в силу своего максимализма захотело
получить всё и сразу. С одной стороны, оно посылает в Россию эмиссаров с
сомнительными целями, принимает антироссийские законы, а кандидат в президенты США
популярный политик Митт Ромни называет Россию «врагом №1», а с другой, хочет,
чтобы Российская Федерация предоставляла их гражданам для усыновления детей.
Пора бы понять, что такого во внешнеполитических отношениях просто не бывает.
Конечно, и
здесь можно возразить: что бы ни делали американские власти, российские не
имели права вмешивать в эту войну детей-сирот, чьи судьбы никакого отношения к
политике не имеют. Да, наверное, не имели, и всё же вина за это решение лежит
не на одних только российских депутатах, но и на тех, кто их спровоцировал.
Так, к сожалению, в истории бывает очень часто: под каток чужой вины попадают
невинные. Я не оправдываю эту
закономерность, как нельзя оправдать ничего несправедливого и негуманного, я
лишь констатирую факт: так часто бывает.
И, не
оправдывая российских депутатов и преломление их поступка в судьбе Максима Каргапольцева
и других ему подобных, могу сказать одно: своим законом они несколько сократили
шансы детей обрести семью, но по крайней мере никого не убили и не лишили уже
имеющейся семьи. А вот американские власти в 99-м году почему-то решили, что
маленькой Милице Ракич
больше не нужно жить на свете, и у неё родителей больше не будет любимой дочки.
Именно эта трёхлетняя белградская девочка первой погибла во время операции НАТО
против Югославии, цинично называемой «Милосердный ангел».
Американское
правительство почему-то позволило себе вершить судьбы даже не своих — чужих
граждан в Югославии, Египте, Сирии и Иране, когда падали бомбы, взрывались
дома, обстреливались улицы, и десятками и сотнями гибли и взрослые, и дети. И
родители Милицы Ракич тоже были не виноваты, что Биллу Клинтону что-то не
понравилось в действиях Слободана Милошевича. Как отреагировали бы наши «правозащитники»,
если бы наши депутаты приняли закон, согласно которому можно идти и лишать
детей семьи, убивая их родителей?
И ещё один
момент. Детские судьбы не должны быть инструментом не только международной
политики, но и спекуляций. Сегодня же под лозунгом защиты сирот собирают
политические дивиденды люди, которым никогда не было до детей никакого дела. Я
вполне понимаю, когда против закона выступают волонтёры, много лет работающие с
детьми с ДЦП или с синдромом Дауна. Но их голоса тонут в море пиара иных,
весьма сомнительных личностей. Выше уже приводился пример с защитницей
уголовников Валерией Приходкиной, которая вдруг озаботилась судьбой Максима
Каргапольцева и, после нового интервью мальчика поняв, что её никем не видимое
видео уже никого не интересует, снова утратила к нему интерес.
В другом
уральском городе, Екатеринбурге, одним из организаторов митинга в защиту сирот
стал городской депутат от «Яблока» Максим Петлин, обвиняемый в вымогательстве
взятки у фирмы-затройщика, против действий которой до этого активно
протестовал. В сети уже было выложено видео, на
котором Петлин цинично договаривается об условиях передачи требуемой им суммы.
Левый
радикал Сергей Удальцов на шествии «против подлецов» сжёг несколько портретов
депутатов Госдумы и сенаторов, после чего побросал остатки плакатов в
мусорные контейнеры. Какое отношение это имеет к защите сирот, непонятно, тем более
что сам Удальцов, получая деньги от Грузии на революцию в России, ни разу не
вспомнил о погибших в 2008-м году во время агрессии Саакашвилли детях Цхинвала.
Почему-то портрета Саакашвилли в знак протеста он сжигать не стал.
И ещё:
почему никто из российских либералов не возмутился, когда небезызвестная
Надежда Толоконникова брала с собой на митинги грудную дочку, бессовестно
прикрываясь ею во время столкновений с полицией?
Судьбой
сирот озаботилась «правозащитник №1» Людмила Алексеева. Я не берусь огульно
осуждать её: всё же женщина в свои 85 лет прошла нелёгкий путь советского
диссидентства. Однако всё же странно, почему она не задумалась о детях раньше,
когда возглавляемая ею МХГ инициировала создание так называемого Комитета международного контроля за ситуацией с
правами человека в Беларуси. Сам Комитет революции в Беларуси не
организовывал, но активно защищал арестованных «революционеров» под предлогом
защиты прав человека, и требовал от западных стран немедленных санкций в
отношении Беларуси: вплоть до «нарушения суверенитета» (читай — вооружённого
вторжения). А ведь очевидно, что, как уже неоднократно указывалось выше, от
революций страдают самые незащищённые слои населения: женщины, дети, старики.
Не подумала
о детях Людмила Михайловна и тогда, когда сама лично многократно защищала
саентологию, заявляя,
что та «особенно предана делу защиты свободы вероисповедания не только для
своих собственных прихожан, но и для всех верующих всех конфессий». А что
будет, если папа или мама саентолог откажутся от своих детей, когда те не будут
разделять их отношения к основателю учения Рону Хаббарду, и даже объявят их
«подавляющими личностями» — неисправимыми зловредными существами, с которыми
нельзя общаться?
И в
завершение хочется спросить: какое все эти люди имеют отношение к проблеме
усыновления детей и что они сделали в своей жизни, чтобы её решить?
И, подводя
итог всего вышесказанного, хочется ещё раз заметить: да, кто-то страдает, и
страдает несправедливо, но страдания эти оказываются результатом запутанного
клубка чужих интересов и подлостей, в котором поступки российского руководства
занимают далеко не первое и не единственное место. А ведь ни у кого нет права
спекулировать на интересах детей. Ни у кого.
Светлана Снежина
Комментариев нет:
Отправить комментарий